Ежегодно в последнюю субботу июня в России отмечают День изобретателя и рационализатора. Праздник можно назвать «юниором», учредили его только в 1950 году. При этом раньше в этот день было принято не только вспоминать о ведущих рациональных идеях прошлого, но и поощрять молодые умы. Изначально Академия наук СССР вручала награды и патенты за лучшие рациональные идеи и предложения по итогам прошлого года. С течением времени празднование в таком формате кануло в лету.
Когда начинаешь перебирать в памяти русских изобретателей, первым на ум приходит механик-самоучка Иван Кулибин, который стал именем нарицательным. Еще можно вспомнить Александра Попова (радио), Бориса Розинга (телевидение) и братьев Черепановых (паровые машины).
Но важно понимать, что любой, даже самый маленький и незначительный предмет был когда-то кем-то придуман и изобретен. Поэтому люди, которые своими идеями двигают науку и другие отрасли вперед, могут жить буквально на соседней улице или в соседнем доме.
Один из таких уникальных людей живет в простой и уютной квартире на улице Мусы Джалиля — фронтовик, конструктор, изобретатель, лауреат Государственной премии Советского Союза Борис Геннадьевич Балашов. На его счету 50 запатентованных и внедренных изобретений и 125 рационализаторских предложений. Самое известное детище Балашова — керамический бронежилет.
Борису Геннадьевичу сейчас 92 года. Судьба его сложилась по-настоящему уникально. Солдатом он стал сразу после школьной скамьи в 1943 году.
«За месяц, до того как меня призвали, домой пришла похоронка. На Ленинградском фронте погиб мой старший брат. Помню, как отец сказал тогда: «Борь, ты мужчина. Ты должен защищать Родину и отомстить за брата». Сам отец бил немцев еще в германской войне 1914 года», — говорит фронтовик.
Балашов начал службу разведчиком батареи управления 99 бригады тяжелой артиллерии. Его бригада поддерживала огнем артиллерии пехотные части.
«Когда вошли в Пруссию, там буквально все дома были как крепости, недаром Гитлер говорил, что там русские обломают зубы. Немецкое правительство выдавало ссуды на строительство домов, но по государственному проекту. И по этому проекту подвальная часть строилась как дот. Маленькие окошечки для отдушины были как амбразуры, а сам подвал бетонированный. Так что взять его было совсем непросто», — вспоминает ветеран.
После победой над Германией война для Балашова вовсе не закончилась.
«В мае 1945-го мой артполк перебросили на уничтожение немецкой 100-тысячной группировки под латвийский Тукумс. Я был артиллерийским разведчиком, выдал данные для артподготовки и 8-го числа вдруг слышим — стрельба. Ну, думали, немцы прорываются, выскочили — что-то не похоже. А Клава радистка, у нас на батарее, кричит во все горло: «Война закончилась!»», — вспоминает ветеран.
Затем полк Балашова погрузили в эшелон и повезли через всю страну эшелоном в Чойболсан, в Монголию. Там их разгрузили и начали готовить к японской компании. Войну с Японией он уже закончил кадровым офицером, а после возвращения на Родину продолжил военную службу. Дослужился до полковника. Борис Геннадьевич награжден тремя боевыми орденами и более чем 40 медалями. В мирное время, трудясь на «оборонку», защитил кандидатскую и до самой пенсии работал старшим научным сотрудником в одном из Научно-исследовательских институтов Министерства обороны. Самое известное его детище — это керамический бронежилет.
«Смешно сказать, но к разработке бронежилета я приступил почти подпольно. В конце 70-х мы с товарищами-инженерами получили изрешеченный пулями бронежилет английского производства из Вьетнама. Стали разбирать его “по косточкам” и нашли массу недостатков. Это был прессованный из карбида кремния плохенький броник», — вспоминает конструктор.
Тогда Балашов предложил руководству свой вариант бронежилета, но сразу получил отказ. Мол, советской армии бронежилеты не нужны. Тогда то группа Балашова стала тайно работать над бронежилетом, а когда началась война в Афганистане то Балашову поручили срочно возобновить работу над сверхпрочным бронежилетом. А он уже был готов.
«Мы делали бронежилет из керамических элементов, обмазывая его эпоксидной смолой. Во время испытаний нашли оптимальную толщину — удобный для боя, но при этом надежный. Весил броник 8 кг. Его преимущество было в том, что пуля застревала в бронежилете, а не разлеталась во все стороны, калеча солдат. Наш бронежилет оказался более безопасный и прочный, хотя и стоил чуть дороже аналогов», — говорит Борис Геннадьевич.
Испытания проводили на свиньях. Вскоре его приняли на вооружение.
«А где-то через год с проходной моего института раздался звонок. На ступенях стоял офицер, который хотел со мной о чем-то поговорить. Это был коренастый майор ВДВ. Он протянул руку и сказал, что благодаря этому бронежилету он “родился второй раз”. Рассказал, когда его душманы расстреливали в упор, то ни одна пуля не вошла в тело благодаря бронежилету Балашова», — говорит Борис Геннадьевич.
Валерий ГУК
